Председатель Национальной медиаассоциации Узбекистана, ректор Университета журналистики и массовых коммуникаций Шерзодхон Кудратоджа рассказал о цензуре в конце 1990-х и 2000-х годах в интервью проекту Alter Ego.

Свою журналистскую карьеру он начал в 1994 году в качестве переводчика, редактора и политического обозревателя в дирекции программы «Ахборот» НТРК. В 1998 году был назначен директором телеканала УзТВ-4.

«С 1997-1998 годов работать стало сложнее из-за усиления цензуры. События февраля 1999 года, разногласия и взаимное непонимание с Турцией на некоторое время также оказали влияние на СМИ. Я очень хотел работать в прямом эфире. Я считаю, что новостной канал всегда должен вести прямой эфир. Но они начали понемногу закрываться.

Есть понятие «тракт»: чиновники сидели в кабинете, смотрели сюжеты и по телефону отдавали приказы «убрать», «укоротить», «вырезать». Это связывает руки журналисту, работать в таких условиях очень сложно. Одно дело, когда твои коллеги исправляют твою ошибку, но трудно смириться, когда убирают абзацами.

Помню, в 1997 году я снял фильм о нехватке бензина на заправках. В то время эта проблема была всеобщей. Этот материал не вышел в эфир [вовремя]. Мне предлагали крупную сумму – до 5 тысяч долларов – чтобы материал не вышел в эфир, чтобы информация не дошла до первого лица. Это была своего рода мафия. 5 тысяч долларов тогда были большими деньгами, на них можно было купить хороший участок. К конце концов материал вышел в эфир в воскресенье (8 марта), когда главы государства не было в городе. 

Тогда было трудно. Денег я не взял. Меня преследовали, были угрозы, со мной рядом всегда были друзья из соображений безопасности. Материал видел первый заместитель главы Кабинета Министров Исмаил Хакимович Джурабеков, который серьёзно поднял вопрос, но человек номер один в государстве его не увидел, а если бы увидел, то было бы намного хуже», — рассказывает Шерзодхон Кудратходжа.

В 1998-1999 годах телеканал УзТВ-4, которым он руководил, был на тот момент одним из 4 каналов страны, он участвовал в визитах Ислама Каримова более чем в десять стран и часто брал у него интервью. Потом он возглавил пресс-службу ЦИК, а после выборов в начале 2000 года его приняли в пресс-службу президента. По словам Шерзодхона Кудратходжи, это произошло из-за его предложений главе государства касательно выборов.

«Мы смогли объяснить необходимость открытости, прозрачности, конкурентных выборов, необходимость выступлений кандидатов, съемок рекламы и выделения для этого средств. Ему понравились наши предложения, и он принял их. Еще один положительный момент в том, что меня приняли в пресс-службу президента без всякого собеседования по поручению Ислама Абдуганиевича, я проработал там 5 лет», - сказал он.

Шерзодхон Кудратходжа ответил на вопрос, что затем пошло не так в развитии страны.

«Открытость и либерализм сходили на нет. Он [Ислам Каримов – ред.] принимал чиновников после 17:00. Были 2-3-часовые встречи с представителями СМИ, культуры, искусства и других сфер. Утром рассматривались в основном кадровые вопросы, важные документы Совета Безопасности и другие. Я прожил в этом ритме 5 лет. Было тяжело, мне было тогда 25-26 лет. Я был вторым человеком после пресс-секретаря, я приезжал на полчаса раньше него [Ислама Каримова – ред.], а уезжал на полчаса позже. После теракта в Америке в сентябре 2001 года он стал очень поздно уходить с работы: иногда уходил в 12 часов. Американские представители стали приезжать чаще. 

Я выражал свои либеральные взгляды на нескольких встречах, но увидел, что это не приветствуется. Потом была еще одна ситуация, когда я понял, что моя миссия окончена, я уже не нужен. Этот факт достаточно личный и не связан с непрофессионализмом или компроментацией. Я работал на совесть, для меня это было важно. Было некое досье. Один наш родственник однажды очень серьезно поссорился с Каримовым. Я не могу назвать его фамилию. Он уже пожилой человек, принципиальный, и на заседании Верховного Совета они поспорили.

Мы мало общались с этим человеком, да и родство было не прямым. Однако Ислам Каримов был человеком злопамятным. Но я ему верил и когда мне было 33 года, меня словно выбросили из самолета без парашюта на высоте 10 000 метров. Мне было больно, ведь я посвятил свои 15 лет служению этому человеку и этой стране. Я идеализировал его. Наверное, потому что тогда я видел все через розовые очки. Позже мне сказали, что это не моя вина, что меня уволили по независящим от меня причинам.

[...] Государственный советник Исмаилов Умар Сафоевич сообщил, что меня увольняют. Я спросил, почему. Тогда я думал, что если оставлю свою должность, то перейду на более высокую, у меня были свои планы. Я также был весьма амбициозен. Кстати, слово «амбициозный» Исламу Абдуганивичу очень не нравилось. Он ненавидел карьеристов. Я думаю, что это неправильно.

По сути, я должен был стать пресс-секретарем президента. Ислам Абдуганиевич поставил вопрос по поводу моей кандидатуры, и была дискуссия о том, чем я занимался пять лет. Я работал. Но мне сказали: здесь ты не выбираешь, ты делаешь то, что говорят.

Тогда я написал заявление об увольнении со словами благодарности. Меня так научили: мне сказали написать о том, как я благодарен, что работаю здесь, что многому научился, что много получил в жизни. Мне сказали написать по состоянию здоровья. Я говорю: я не Андропов или Черненко, чтобы лежать в реанимации. Сказали, напишите так. И смех, и грех. Я не понимал, что происходит, где я ошибся? Тебя ломают на взлете, понимаешь?

Написал заявление как просили. Спросил, мне уходить? В ответ с издевкой: «Нет, идите работать», — рассказывает бывший госчиновник.

По словам Шерзодхона Кудратходжи, за годы работы в пресс-службе президента (2000-2005 годы) он пытался многое изменить, но это ему не удалось, а когда он попытался устроиться на телевидение, ему не разрешили.

«Я пытался многое изменить в пресс-службе. Когда президент куда-то уезжал, я давал интервью, где сообщал, что президент поехал туда-то с такой-то целью. Это не нравилось пресс-секретарю. Или я был за проведение пресс-конференций. Это происходило три или четыре раза, Ислам Каримов нервничал и спрашивал, почему происходит такая-то ситуация, почему это не освещается. Я предложил создать в министерствах институт пресс-секретарей. Потому что не было лиц, уполномоченных это освещать. Он махнул рукой и сказал, что это не решение.

Теперь в министерствах и хокимиятах есть пресс-секретари. Для них мы проводим образовательные семинары и тренинги. Тогда президент на такое не согласился. Я был разочарован. Собрался уходить. И тот же госсоветник сказал, кто ты такой, чтобы выбирать, ты будешь сидеть здесь, пока тебе не скажут сверху. Там были такие, кто пробыл 15-20 лет. Но мне не хотелось сидеть так долго. Мне 25 лет. Зима я в 7-30 утра на работе и возвращаюсь в 12 ночи. Не видеться со своей женой, детьми и родителями, разве это жизнь? Кругом табу, секреты. Я сам от них устал. Но так «попрощаться» с человеком, который так много работал? Подобные «выражения благодарности» — одна из ошибок в кадровой политике Ислама Абдуганиевича.

Я был не единственный, кто пострадал от этого, было много других. Сколько хороших кадров было. Не благородно ломать того, кого ты нанял и вырастил, мстить молодому человеку только из-за того, что сказал какой-то родственник», - вспоминает Шерзодхон Кудратходжа.

По его словам, после увольнения с поста президента, учитывая его опыт, его пригласили на работу пресс-секретарем тогдашнего премьер-министра Шавката Мирзиёева. На этой должности журналист работал в 2005-2008 годах.

В ходе интервью Шерзодхон Кудратходжа говорил об ошибках, допущенных в эпоху первого президента Ислама Каримова, которые включали пренебрежение качественным образованием, изоляцию от внешнего мира, холодные отношения с соседями и конвертацию. «Эти решения пытались обосновать, но время показало, что эти оправдания были беспочвенны», - сказал журналист.

«Это — человек, который взял на себя бремя власти в трудные времена. Он прошел свой путь. Всем кажется, что он мог пойти и другим путем. У него было много советников и советчиков, но он решил идти избранным им путем – тернистым, трудным путем. Его ошибки, как и успехи — только его собственные. Любой политик совершает ошибки. В то же время я думаю, что в некоторые моменты можно было вести себя по-другому. Я сейчас работаю в сфере образования и вижу, что у нас много проблем в образовании, в развитии наших людей», - сказал ректор УЖиМК.