Сегодня Китайская Народная Республика является второй экономической державой мира. Ее военный потенциал также оценивается как второй после США. Темпы роста экономической мощи Китая поражают. Номинальный ВВП очень близок к ВВП США. 

Но если измерять покупательной способностью, говорят, что она больше, чем ВВП США. Согласно отчетам международных финансовых институтов, крупнейшая экономика мира сегодня у Китая — 18% мировой экономики. Доля США, как говорят, составляет около 15 процентов. 

По мере роста его экономической мощи растут и уверенность официального Пекина, и его амбиции в мировой политике. В последние годы кристаллизуется стратегическая борьба Пекина с коллективным Западом. Китайская Народная Республика является одним из великих создателей и знаменосцев многополярности в мире. В глобальной политике у официального Пекина тоже есть своя «команда», куда входят Российская Федерация, Пакистан, Иран и другие страны. 

Когда страны Центральной Азии только становились независимыми, присутствие Китайской Народной Республики в регионе ограничивалось только торговлей и инвестициями. Спустя три десятилетия официальный Пекин стал первым или вторым (чередуясь с РФ) торгово-экономическим партнером Центральной Азии. 

По официальным китайским данным на 2022 год, торгово-экономическое сотрудничество между Пекином и странами Центральной Азии превысило 70 миллиардов долларов. При этом становится ясно, что торгово-экономическое сотрудничество КНР в регионе ЦА больше, чем у России или стран Запада. 

В плане безопасности и военного сотрудничества существует множество проектов, объединяющих страны региона. Например, такая многосторонняя организация, как Шанхайская организация сотрудничества. ШОС призвана формировать геополитические и геоидеологические взгляды стран Центральной Азии. 

В марте этого года председатель КНР Си Цзиньпин и Путин выступили в Москве с совместным заявлением, включающим следующие заявления: «Мы не допустим внешнего вмешательства в центральноазиатский регион, мы не позволим деструктивному Западу осуществить цветные революции в этом регионе». 

В апреле посол Китая во Франции сделал более интересные комментарии. По словам посла, Крым исторически принадлежит России, а суверенитет постсоветских государств не имеет прочного статуса в международном праве. 

В последующие годы отношения Москвы и Пекина достигли статуса «глобального тандема». Глобальная цель этих двух стран – свергнуть гегемонию коллективного Запада с мировой арены и добиться многополярности. 

Тревожным аспектом ситуации является то, что страны региона, их внешнеполитические ведомства и главы государств никак не отреагировали на заявления Путина-Си в Москве или посла КНР в Париже. По сути, они приняли эти заявления как данность. Если страны региона боятся по отдельности возражать и указывать красные линии тандему Москва-Пекин, то все пять республик должны были выразить свои возражения единым ответом. И Москва, и Пекин должны четко знать «красные линии» относительно суверенитета, территориальной целостности и регионального единства Центральной Азии и не должны переступать эту черту. 

На фоне растущей глобальной мощи Китая и стремительно разрастающихся глобальных амбиций официального Пекина перед странами Центральной Азии встает исторически важный вопрос: кем является КНР, которая становится крупнейшей в мире экономической, военной и технологической державой, для стран региона — возможностью или угрозой? 

Экономическое развитие часто носит региональный характер. В этом смысле перенос центра мирового экономического развития в Азию — это для нас большие возможности. Однако главная проблема заключается в политических взглядах, ценностях, долгосрочных целях и задачах Китайской Народной Республики. 

Пекин внедрил на своей территории цифровой тоталитаризм, продемонстрировал новую технологическую модель отступления от демократии и прав человека, показал репрессивную модель агрессивной ассимиляции национальных меньшинств, которой еще не удавалось создать ни в одной другой стране. Именно эти аспекты должны побуждать нас смотреть на КНР с подозрением, недоверием и беспокойством. 

До сих пор для стран Центральной Азии демократия и права человека, политический плюрализм рассматривались как определяющие факторы внутреннего развития. В новом глобальном контексте демократия и политический плюрализм также должны рассматриваться как средство реагирования на внешние угрозы. 

Потому что сильно централизованные и личностно подчиненные политические системы, очевидно, станут легкой добычей для таких могущественных авторитарных государств, как КНР и Российская Федерация. 

Камолиддин Раббимов,
политолог