С 1 мая организации, осуществляющие денежные переводы (P2P) в Узбекистане, независимо от того, получают они комиссию за оказанные услуги или нет, обязаны выставлять за переводы электронные счета-фактуры и предоставлять их в налоговые органы. 

Соответственно, информация обо всех переводах с карты на карту окажется в распоряжении налоговиков. Несмотря на критику и доводы о том, что нарушаются законы о банковской тайне и платежных учреждениях, власти пока не дали никаких объяснений. Законодательные органы и ЦБ тоже молчат. 

Kun.uz взял интервью на эту тему у экономистов Шухрата Курбанова и Отабека Бакирова. Вместе с ними на собеседование мы пригласили и представителей Налогового комитета, но последние отказались. 

Что такое выставление счетов-фактур за P2P-переводы простым языком? 

Шухрат Курбанов: — P2P — это перевод денег от одного физического лица на карту другого физического лица. Простые транзакции в повседневной жизни. С прошлого года платежные приложения также начали выдавать фискальные чеки за P2P. Выставление счетов-фактур (СФ) начнется с 1 мая. 

Обычно СФ оформляется между двумя юридическими лицами, то есть это не имеет отношения к физическим лицам. До сих пор я никогда не видел счета-фактуры, выставленного физическому лицу при покупке. Обычно выдается фискальный чек. Отличие СФ в том, что в нем указывается полная информация о сторонах сделки. Пока никто не объяснил, для чего и кому это нужно. 

Мы не видели положения о том, как должен оформляться СФ при P2P-переводах, какую информацию он должен содержать. В этой связи есть много открытых вопросов. В нашем распоряжении имеется только положение о выставлении счетов между юридическими лицами. 

Отабек Бакиров: - Было бы хорошо, если бы в нашем сегодняшнем разговоре участвовал сотрудник налоговой инспекции. В последнее время мы не видим никаких объяснений или комментариев со стороны налогового органа. 

Положения полностью мы не видели, но сотрудники банка, принимавшие участие в собрании 13 апреля, рассказали, что теперь общий отчет о ежедневных транзакциях будет составляться вручную и сдаваться в Налоговый комитет. Эта система наверняка будет автоматизирована, но для нас важна не техническая сторона, а юридическая и экономическая. Об этом также была опубликована подробная статья на Kun.uz. 

Впервые этот вопрос был поднят в марте-апреле 2020 года. На тот момент Налоговый комитет предложил изменить закон «О банковской тайне» с тем чтобы в электронном виде собирать информацию о счетах банковских карт физических лиц с месячным оборотом более 30 млн сумов или совершивших более десяти P2P-переводов. Тогда из-за возражений общественности это предложение было отклонено. Но сейчас вот уже два месяца ни Центробанк, ни Законодательная палата Олий Мажлиса, ни Сенат так и не высказали свою реакцию по этому поводу. И это при том, что в данном случае прямо нарушаются два закона: «О банковской тайне» и «О платежах и платежных системах». 

УзЛиДеП, декларирующая защиту прав предпринимателей, как всегда, безмолвствует. Торгово-промышленная палата в таких ситуациях также не высказывает своего мнения, а только выполняет поручения. Удивляет, что инстанции, которые считают себя ответственными за законодательство и банковскую систему, молчат. 

Нормы, касающиеся банковской тайны, не трогали даже во времена, которые мы считаем нехорошими. И если мы сделаем этот шаг сейчас, то неизвестно, что будет дальше. 

Поговорим подробнее о нарушении банковской тайны. 

Шухрат Курбанов: - Операции клиентов являются банковской тайной. Но в случае налоговых нарушений есть пункт о получении информации. То есть Налоговый комитет может получить информацию в установленных порядке и случаях. Есть закон об отмывании денег, по которому налоговый комитет тоже может получить информацию. Есть конкретный порядок. 

В данном же случае речь идет о получении информации о всех переводах без каких-либо законных оснований. В P2P-переводах все законно, это не преступление. Налоговый комитет является третьим лицом для банков. А согласно законодательству, третьим лицам информация не должна передаваться. 

После публичной критики на встрече 13 апреля Налоговый комитет объявил, что переводы P2P не облагаются налогами, но цель четко не обозначил. Каковы возможные цели? 

Шухрат Курбанов: - С юридической точки зрения, на P2P-переводы нет налогов. Но в письме, направленном Налоговым комитетом банкам, была фраза «переводы с карты на карту и их налогообложение». 

Отабек Бакиров: - Думаю, это было сделано для того, чтобы ввести в заблуждение 36 миллионов человек населения. До сих пор ни одно лицо, выступающее от имени государства, не высказалось о налогообложении P2P-переводов, этого нет в повестке дня. То есть пункт «Налогообложение» был добавлен намеренно, чтобы не было возражений по поводу банковской тайны, которая является основным вопросом. Они хотят избежать ответственности, заявляя, что трансферты не облагаются налогом. 

Однако главный вопрос экономистов и представителей банковской сферы касается банковской тайны. Не налогообложения. Тему закрыли сказав, что большая часть населения не будет обложена налогом. На самом деле к теме необходимо возвращаться постоянно и каждый день. 

Шухрат Курбанов: - Наши высказывания могут посчитать «теорией заговора». Информация пока не разглашается. Есть много продавцов, ведущих торговлю посредством переводов с карты на карту, говорят, что это из-за них. Но в СФ указывается информация не о получателе денег, а о том, кто переводит платеж. То есть, если он продает по карте, по СФ не определить продавца. Там содержится информация только об отправителе. 

Отабек Бакиров: - То, что налоговые поступления в последнее время не растут, можно объяснить скрытой экономикой. Налоговые поступления должны расти пропорционально ВВП. Действительно, доля теневой экономики растет, это ни для кого не секрет. В этом отношении нам нужно изучать причины, а не следствия. Создается впечатление, что Минэкономики и Налоговый комитет составили план борьбы не с причинами, а с последствиями. 

Допустим, вы идете на рынок «Малика» и у вас нет наличных, а продавец предлагает перевести на карту. На бытовой технике есть маркировка, но скрытая экономика все равно присутствует. Возникает вопрос, как попала сюда эта бытовая техника? Возможно, Министерству экономики и финансов следует изучить таможенные каналы. 

Потом в транзакциях, которые проходят через соцсети, продавец дает номера карт, то есть адрес известен. Почему же надо контролировать 25 миллионов держателей карт, а не правонарушителей, у которых есть четкий адрес? 

То есть основная цель — не борьба со скрытой экономикой, а сбор информации и совершение желаемых действий. 

Я поддерживаю борьбу с теневой экономикой, но делать это нужно целенаправленно. Если есть 10 000 человек, торгующих P2P, нет необходимости контролировать 25 миллионов карт, чтобы с ними бороться. 

На самом деле, если они хотят бороться с теми, кто использует P2P в коммерческих целях, то у комитета для этого достаточно возможностей и ресурсов, не так ли? 

Отабек Бакиров: - Ресурсов достаточно и закон это позволяет. Например, через социальную сеть можно узнать номер карты лица, занимающегося бизнесом, а всю информацию, связанную с этой картой, получить через суд. Касательно бытовой техники на рынке можно сделать контрольный перевод на карту магазина, а потом открывать дело. Это разрешено законом. Если цель состоит в том, чтобы получить контроль, это можно легко сделать.

Допустим, эта процедура вступила в силу с 1 мая и Налоговый комитет выявил предпринимателей, торгующих через P2P, что будет дальше? 

Шухрат Курбанов: - Повторяю, что в данном случае можно получить информацию только об отправителе денег. Юридически СФ выставляется только отправителю, потому что услуга предоставляется ему. В этом случае можно получить информацию только о людях, которые переводят большие деньги с карты на карту. 

Отабек Бакиров: - Эта практика совершенно не поможет в борьбе со скрытой экономикой. Зато появляется возможность собрать информацию. В лучшем случае, эти действия абсурдны. В настоящее время такая собранная информация может использоваться для манипулирования бизнесом и конкуренцией. Лично я не получал выгоды от законодательного сбора личной информации, а вот вред — вполне возможно. Например, система IMEI. 

Если так, то каких экономических последствий можно ожидать? 

Шухрат Курбанов: В 2019 году в Казахстане также поднимался вопрос фискализации и контроля P2P-переводов. В Казахстане это принесло огромный негатив. Продавцы заявили, что даже если платят на карту, они выдают чеки. После большого скандала Министерство финансов изменило свое мнение. Замминистра финансов по результатам расчета заявил, что увеличение безналичных расчетов на 10% приведет к увеличению реального ВВП на 1%. Будь то безналичный платеж или перевод P2P, безналичные платежи оставляют цифровой след и способствуют росту ВВП. 

Налоговому комитету на самом деле дорого обойдется контроль за переводами с карты на карту. То есть убыток может превысить доход. По той же причине и в Казахстане свернули с этого пути. Но почему-то мы повторяем ту же ошибку. Транзакции P2P при торговле могут быть обнаружены и приняты меры, но наличные деньги отследить невозможно. 

И худшее, что можно ожидать сейчас, — это возвращение к наличным деньгам. А вероятность перехода на наличные деньги из-за боязни контроля весьма высока. 

Отабек Бакиров: - У населения только формируются навыки работы с банками. Наибольший прирост банковских депозитов обусловлен остатками средств на картах. Если процесс, о котором мы говорим станет законным, первыми средствами, которые утекут из банковской системы, станут остатки на картах. Ликвидность банковской системы потеряет слишком много. Ведь больше всего поддерживают ликвидность банковской системы именно остатки средств на пластиковых картах. 

Имеет ли место подобное в международной практике? 

Шухрат Курбанов: - В международной практике банки сами контролируют легализацию преступных доходов. Банки имеют внутреннюю политику в этом отношении. В США лица, уклоняющиеся от уплаты налогов, также контролируются адресно. 

Отабек Бакиров: - На первом месте стоит презумпция невиновности. Каждый банк следит за чистотой транзакций своих клиентов ради собственной репутации. Если у банка много денег, связанных с преступностью, его репутация пострадает. Каждый банк в Узбекистане связан с иностранными банками. Если банк не проведет необходимую легализацию, он отступит от банковских правил. Я имею в виду, что контроль за незаконными средствами — это работа банка. 

Беседовала Мадина Очилова, 
оператор Абдусалим Абдувахидов, 

перевод: Вадим Султанов.